Я сам, порой удивляюсь: как всё ловко и складно у нас получается! Нет — с увеличением целей и потери растут: не очень много, но есть, есть убитые… А потом, подумав понимаю: ну не воюют здесь так, как мы! И подготовки нет такой, как у моих бойцов и в атаки мы не ходим, и под артиллерийским обстрелом не сидим, и бомбёжки не пересиживаем кто где! Ночью, когда все спят, негромкий хлопок или нож снимает одного часового, второго… Тем более — мои знают где кто находится! Разведка: это наше всё, а мне — «сверху видно всё»… И знать об этом немцам не обязательно! А дальше просто: спящие — это не схватившиеся в смертельной рукопашной схватке!
Вот и с Барановичами будет так же: не ожидают немцы от нас такой наглости они — на охранение в посёлке Мир надеются… А утром им выступать на Минск — так чего боятся?! Хотя — охрана периметра города несётся в штатном режиме, но без «огонька»… — только отстоять до смены. У нас же — мои умения и если я смогу «выключить» из «игры» пехотные полки — дальше уже будет попроще: танкисты хоть и гоношистый народ, но против моих не потянут однозначно. Да и спят они — сил перед завтрашним боем набираются… Вот и пусть спят… Взяв за руку шестерых из моей роты; «провёл» их мимо пулемётного гнезда так, что трое прыгнули на пулемётчиков; трое на часовых у поста, а я взял на себя старшего группы. Моя группа ушла влево, забирая в тыл, к другому посту, а я двинулся вправо… Новый пост, но тут я один. Зато невидим… Сначала умерли, похрипев перерезанным горлом часовые, а за ними сразу же — сидящие в засаде пулемётчики! Они что то услышали, даже повернулись назад посмотреть что там. Да так и умерли, не утолив своего любопытства — я двигался очень быстро и наносил удары мгновенно, с нечеловеческой скоростью! Пробежался к своим; «провёл», в невидимости, ещё одну группу и ушёл с ней дальше вправо. Довёл до поста, оставил разбираться с дозором а сам двинул дальше — к новому охранению… Пока мы так «развлекались», бойцам ударных и штурмовых групп тоже нашлась работа…
За три километра до окраины остановились Бюссинги, катившие на самом малом газу. За ними встали грузовики с бойцами… И где то том — сзади, остановились Ганомаги ЗСУ. Бойцы впряглись и покатили Бюссинги к окраина до самой кромки леса — пригодились тренировки под дождём! Мною был отдан строжайший приказ: ни в коем случае не беспокоить охранение, чтобы они не подняли тревогу и не открыли огонь! Не можете убрать без шума — ждите начала атаки с шумом! Думаю — не много будет оставлено таких бдительных вокруг всего города — ночь, бесшумное оружие, неожиданность нам в помощь!
Моя рота «пробила» коридор для входа групп и броневиков в город, а я побежал к центру: туда, где отдыхали в зданиях батальоны пехотных полков. На ногах — специальные мягкие сапожки: мне ногами никого не бить, в отличие от моих бойцов, а двигаться мне нужно много и бесшумно… Вот и бежал, неспешно и около заборов — так эхо от шагов в ночи звучит тише… Вот, наконец и первая казарма… Остановился, перевёл дух… По кубику силы в ладони… Бросок: сила распылилась тёмным облаком и понеслась к казарме. Прошла через бодрствующих часовых: с негромким стуком на асфальт упали винтовки; опали брюки, гимнастёрки, пилотки… Вокруг тишина; никто не видит, что здесь происходит — немцы очень не любят любопытных местных, особенно по ночам. Облако прошло сквозь стены здания, а через несколько секунд вылетело обратно и устремилось ко мне. Что там у нас получается? Я в минусах: бросил два кубика силы, а вернул только один. Ладно: пока их у меня ещё много — можно и потратиться. Побежал ко второй казарме. Затем добрался и до третьей… Пол дела сделано: из второго полка один батальон мы уничтожили в посёлке Мир; второй сейчас, втихомолку добивают по периметру охраны города — остался всего один… Но далековато, хотя — по дороге казармы охранной роты гестапо: уж они точно ничего не охраняют, кроме своих объектов, но у них есть и Бюссинги в охране и Ганомаги. Надо наведаться, обезопасить своих — все равно по дороге. К последнему батальону несся уже сломя голову: уже давно идёт операция, а выстрелов ещё не слышно. Хорошо, конечно, но у меня же ещё последний батальон не окучен!
Успел: добежал — город не маленький, метнул силу; получил взамен половину… Всё — дело сделано — главной силы, которая могла бы оказать активное сопротивление нет. Потянулся в ментальной связи к Молодцову: у меня именно с ним получился очень чёткий контакт.
Что там с танкистами? — поинтересовался мысленно. Молодцов ответил через несколько секунд:
— Как и приказали: взяли все дома и хаты, где ночуют танкисты под контроль. Ждём атаки спецназа с шумом, чтобы выполнить задачу.
— Атака по первым выстрелам… — напомнил ещё раз.
— Я помню товарищ командир — раздалось в голове слегка раздражённое от комбата. Улыбнулся: дерзит… Понимаю — под руку нельзя влезать, но напомнить не помешает: на то я и командир… Мелочной опеки быть не должно, но постоянный контроль за действиями своих подчинённых — обязателен!
Пока тихо — побежал к дому, где разместился командир дивизии. Прихвачу его для отчёта — остальные меня не интересуют. Почти добежал, как по натянутым словно струны нервам хлестанул где то, уже в городе первый выстрел — немецкий! Я припустил быстрее — концы в Барановичах ох какие длинные! Бегу; жду… Новый выстрел, ещё один… Дальний конец города взорвался взрывами — это пошло уничтожение танкистов! Красться в закрытые дома; шариться в темноте с возможностью в любую секунду нарваться на пулю? Нафиг-нафиг! Мне мои люди дороги! Всё одно танкисты повыгоняли хозяев на улицу — советских в домах нет, ну а кто там оказался — сам виноват! Или не повезло… Так что приказал — забросать гранатами из сеней и через окна… С хозяевами потом разберёмся: поможем чем можем…
Подождал немножко возле выхода: вспыхнул свет в окне, затем во втором… Встрепенулась пара часовых у входа. Из двери выскочил солдат — побежал к стоящему тут же легковому автомобилю «Опель капитан» — водитель, значит… Достал из кобуры Люгер (они у всех диверсантов — на ствол легко нарезается резьба под глушитель); навинтил глушитель. Наконец выбежал адъютант, а за ним к услужливо раскрытой дверце быстро направился и сам комдив в полевой форме, но при параде. Берём! Захлопал Люгер; зазвенели гильзы по асфальту двора… Последним умер водитель… Генерал рванул из расстёгнутой кобуры Вальтер, но я легко отобрал его у него, врезав кулаком под дых! Комдив согнулся от боли а я добавил кулаком по затылку. Генерал рухнул на колени… С треском распахнулась дверь парадного; на крыльцо вылетел денщик с пистолетом в руке. Да там и умер: 9мм пуля Люгера ударила точно в лоб… Достал две верёвки; присел и крепко связал руки и ноги генерала.
В разных концах города взревели моторы Бюссингов. Ганомаги СЗУ рванули с тех мест в лесу, где они стояли: толкать колёсный Бюссинг не в пример легче чем полугусеничный Ганомаг. Вот и ждали они своего часа — когда начнётся веселье в городе. А сейчас спешат изо всех сил на подмогу… Застрекотали в разных местах пулемёты MG-34: и не поймёшь — наши это или немцы?
Прислушался — где сильнее всего канонада? Вроде у бывшего местного дворца съездов, или как он сейчас называется, грохочет так, словно там ведёт бой по крайней мере рота против роты. Значит мне туда… Подхватил генерала на спину. Тяжёлый чёрт! Будет потом с гордостью рассказывать, как у самого командира Призраков Леса на спине катался! Побежал в ту сторону. Точно — мои лупят азартно из всех стволов по зданию, только каменные брызги стёкла да деревяшки рам летят по сторонам! А оттуда жиденький такой огонь в ответ… Ну и правильно делают: сейчас ЗСУшки подойдут, да вдарят из 37мм пушек — совсем радостно будет! Хотя: немцы там сейчас в панике, так что расход не должен превысить приход. Метнул кирпичик силы облаком — огонь с той стороны мгновенно прекратился, а ко мне вернулся такой же кирпичик. Так жить можно… А мои то не унимаются: даже не заметили что ответный огонь стих. Вышел из невидимости, свалил на брусчатку генерала, перевёл дух: